Мы показали, что тенденции, зародившиеся еще на рубеже XIX-XX вв. отчетливо отразились в XX столетии. При господстве в отечественной географии аналитического подхода «страноведения по полочкам» стали возникать различные его интерпретации, например, комплексное страноведение

Машбица.

Работы собственно по отработке синтетического метода создания КГХ связаны с кооперацией географии с гуманитарными науками и отражением и выражением не собственно территории, а ее восприятия.

XX в. представил огромное множество подходов к географическим, описаниям, к комплексности вообще, к сущности и задачам географии, наконец. Логический итог расцвету многообразия положил постмодернизм.

«Подходу, подразумевающему единство и непротиворечивость научного знания в современной философии, науковедении и ряде частных дисциплин противостоит подход, допускающий сосуществование ряда несовместимых друг с другом систем научного знания. Сразу отметим, что сосуществование несовместимых друг с другом систем знания не означает отрицания объективности научного знания» [Замятина, 2003]. Внедрение концепций деконструкции Ж. Деррида и симулякра Ж. Бодрийяра [см. подробнее, напр.: Маньковская, 2000, с. 15-68] позволили по-новому взглянуть на необходимость комплексности в описаниях мест. Внедрение концепции ризомы [см., напр., Тютюнник, 1998] определяет практически вообще невозможность достижения «настоящей» комплексности. Решение этой проблемы – в концепции дискурса [см., напр., Макаров, 2003]. Она преображает представление об отборе и выделении «главных» черт (которые мы определили как основу неклассического подхода к КГХ). Каждое из описаний, опирающееся на свою доминанту, представляется в определенной степени автономным; каждый элемент КГХ представляется актуальным только в своем собственном контексте (т.е. в данном случае – в контексте собственной доминанты).

Таким образом, при явной или неявной декларации принципиальной невозможности достижения комплексности в описании места мы приходим к «компромиссному» варианту бесконечного множества отдельно сосуществующих КГХ объекта в различных контекстах, ориентирующихся па различные доминанты, но сводящихся к единому географическому месту. Н.Ю. Замятина в [Замятина, 2003] допускает некоторую унификацию в процессе выделения контекстов и создание «атласа контекстов». В любом случае, такое решение представляется нам наиболее обоснованным объяснением отбора доминант места и последующего представления многочисленных элементов территории как сводящихся к ряду доминант-символов. Иначе неизбежно возникает вопрос актуальности тех или иных «оставленных за кадром» характеристик и применимости субъективных КГХ для широких целей. Заметим при этом, что сам факт признания постмодернизма как основы для создания той или иной конкретной КГХ представляется не столь важным.

В любом случае, итогом наших поисков комплексности в КГХ прошлого и настоящего становится установка на описание мест по выделенным индивидуально для каждого места доминантам-символам и последующее их возможное объединение через внутренние и внешние текстуальные переплетения. При этом субъективность является неизбежной чертой комплексности, также как и возможная (определяемая субъективно) неполнота КГХ не за счет неполноты структуры (схемы), но за счет специфики произведенного отбора признаков и/или образов для КГХ.

Важно, что главной конечной целью, регулирующей смысловое наполнение КГХ места должна стать не полнота, а целостность. Именно поэтому мы вправе говорить об отборе признаков, а не сплошном их упорядочивании. Процесс отбора субъективен, следовательно, еще одной чертой настоящих комплексных географических характеристик становится множественность. По сути, это множественность контекстов, в которых создаются разнородные по содержанию, но единые по научной идеологии и пространственному охвату характеристики. Эта множественность не мешает при этом научности таких произведений – ведь идея каждой отдельной частной субъективной характеристики заключается в выделении доминанты места и в текстуальном и смысловом устремлении отобранных характеристик места к этой доминанте, к некому главному признаку. Этим достигается целостность и автономность каждой комплексной географической характеристики в контексте своей доминанты. Основанная на таком подходе характеристика описывает место как комплекс разнородных по своей сути явлений, объединенных доминантой – единым принципом объяснения связи между ними.